Я люблю истории с самого детства. Мне нравилось повествование. Я любил закадровый голос в некоторых фильмах. Придавать смысл вещам. Приводить все в порядок. Начало, середина и конец, как заметил Аристотель. Я начал с комиксов. У друга, который жил напротив станции Эшмонт, был целый ящик бюро, заполненный комиксами, и я любил сидеть и читать. Одним из моих любимых видов комиксов была иллюстрированная классика, своего рода великие книги для детей. В средней и старшей школе чтение художественной литературы было для меня спасением. Я читал романы не потому, что хотел стать умнее, и не потому, что они были частью какого-то плана.
Я просто натыкался на книги в публичной библиотеке и читал из любопытства. Летними вечерами я читал до поздней ночи. Мама кричала мне с лестницы, чтобы я погасил свет и лег спать. Она видела, как свет в моей спальне отражается на кирпичах гаража за окном кухни. Иногда я читал под одеялом с фонариком, когда книга настолько увлекала меня, что мне просто необходимо было прочесть следующие строки. Но я узнавал все больше и больше о словах, контексте, характере и сюжете. В школе я хорошо сдавала большие стандартизированные тесты и поступила в экзаменационную школу Бостонских государственных школ. Я начал вести дневник в старших классах, когда мне было 16 лет.
Меня вдохновил Уинстон Смит и роман “1984”. Я также подумал, что у Генри Дэвида Торо есть интересные идеи о том, как жить и писать, обращая внимание на кажущийся обыденным мир вокруг человека. Когда я учился на подготовительном курсе Уэслианского университета, один из моих преподавателей сказал, что у меня есть способности к творческому письму. Ему понравился поток моих слов. Воодушевленная, я стала посещать занятия по творческому письму в колледже. Я работал с Тони и Ф.Д. Ривом, которые убеждали меня сосредоточиться и писать больше. Я написал пару десятков рассказов, а в качестве выпускного проекта – повесть о неспокойной Северной Ирландии. За работу над романом я получил диплом с отличием. После колледжа я написал еще один роман о работе в “Макдоналдсе” и отношениях с женой и маленьким ребенком.
На протяжении многих лет я продолжал вести свой дневник, иногда писал больше, иногда позволял неделям проходить без записей. Я связался с агентом в Бостоне по поводу моего романа о работе в “Макдоналдсе”, он проявил интерес и попросил показать рукопись. Но из этого ничего не вышло, и я не видел особых возможностей для продвижения своей работы. Я все больше и больше писал в журнале и просто не думал о публикации или о том, чтобы обратиться к какой-либо аудитории. Я писал, как и читал художественную литературу, исключительно для саморазвлечения и просвещения. Затем появился доступ к интернету, социальным сетям, онлайн-блогам и местам, где можно оставлять комментарии. Я был в ударе. Я мог написать пост из пяти абзацев за считанные минуты. Я научилась печатать на клавиатуре, когда училась в школе, летом, потому что считала свой почерк безнадежно уродливым. Я ходила на занятия по машинописи в летнюю школу, потому что училась в школе для мальчиков, и там не преподавали машинопись. Я была в восторге, когда увидела, что в классе машинописи в летней школе Берк Хай учатся одни девочки.
Но там почти не было общения, мы просто упражнялись в наборе текста, а не обсуждали художественную литературу и короткие рассказы. В двадцатые годы я печатала фантастические рассказы, работала над двумя своими романами и вела дневник. Я одолжила у сестры электрическую пишущую машинку и чувствовала себя скромным профессионалом. Время от времени я работала учителем английского языка, и у меня было немного ежедневного общения с художественной литературой. По ночам и по выходным я писал короткие рассказы и виньетки.
Но я начал продавать на улице леворадикальные газеты и ходить на общественные собрания. Идея вложить в вымышленную историю, которую в будущем прочтут несколько человек, которые, возможно, поймут смысл, потеряла для меня свою привлекательность. Лучше выйти в субботу на улицу и продать несколько номеров леворадикальной газеты, чем прятать смысл в заумной фантастике. Я по-прежнему читаю много художественной литературы, особенно произведения прошлого. Моей специальностью в бакалавриате была сравнительная литература в Колледже писем. Курсы были похожи на великие книги. Упор делался на западноевропейскую литературу, а американские произведения вставлялись в конце. Когда я учился в старших классах, я увидел рекламу “Великих книг западного мира” – серии из примерно 50 томов, выпущенной “Энциклопедией Британика”. Я заполнил открытку и объявление в журнале, написав, что заинтересован. Какой-то незадачливый продавец явился ко мне домой без предупреждения, когда я, как говорила моя мама, была в разъездах. Набор стоил тогда около 300 долларов.
Лет 10 назад я вспомнил об этом сериале и поискал его в Интернете. Набор все еще выпускался, но его стоимость составляла уже 1000 долларов. Я поговорил с компьютерным экспертом о своем желании приобрести “Великие книги”, и он сказал мне, что нам нужно переосмыслить то, как мы смотрим на книги. Все произведения этой серии находятся в общественном достоянии, и все они доступны бесплатно в Интернете на таких сайтах, как Project Gutenberg, а также в виде аудиокниг на LibriVox. Однажды я случайно заглянул на Craigslist в раздел “Книги на продажу”.
Там был выставлен на продажу комплект The Great Books – 49 долларов. Я немедленно позвонил и, к своему восторгу, обнаружил, что продавец находится в Ямайке Плейн, в 20 минутах езды от меня. Когда я отдавал деньги, увидев слегка потрепанный комплект 1954 года, я сказал продавцу: “У этих книг должна быть какая-то история, в чем она заключается? Он рассказал мне, что купил эти книги 20 лет назад у женщины, которая присоединилась к Саентологии и переехала в Швецию, чтобы работать в церкви. Значит ли это, что я присоединюсь к Саентологии, если прочитаю эти книги? Или она присоединилась к Саентологии только потому, что не читала эти книги? спросил я, смеясь. Я протянул ему сдачу, что его очень удивило. Вы собираетесь их читать? Или они для украшения полки? спросил он, пока мы несли книги к моей машине на соседней улице.
О, я собираюсь их прочитать, – ответила я. Мне нравятся эти истории. Когда я привез свою сокровищницу домой и мой 16-летний племянник увидел коробки с томами в коричневых переплетах и с позолоченными краями, он сказал: “Они похожи на те книги в библиотеке, к которым никто никогда не подходит. Лучше бы кто-нибудь подошел к ним, ведь вся ваша цивилизация основана на идеях, изложенных в этих книгах, – ответил я. Его замечание стоило 49 долларов. Мне нравилось видеть, как великие произведения художественной литературы прошлого превращались в фильмы или мультфильмы. Когда мои дети были маленькими, я записал серию мультфильмов по мотивам великих литературных произведений, которую показывали по воскресеньям утром на канале Nickelodeon. Там были рассказы Диккенса, такие как “Большие надежды” и “Повесть о двух городах”. Когда лет 10 назад я просматривал старую кассету VHS, там была реклама аудиокомплекта “100 величайших книг мира”.
Мне стало интересно, существует ли еще эта серия, ведь кассете было около 20 лет. Я заглянул в Интернет и обнаружил, что серия все еще предлагается, и купил комплект из 50 компакт-дисков. На дисках есть примерно 10-минутное вступление о произведении и авторе, а затем краткое изложение сюжета. Эти диски – хорошее введение в старую пыльную работу, которую, возможно, трудно понять, просто открыв первую страницу и погрузившись в нее. Я записал видео с горящими свечами и аудиолекции и разместил их в Интернете, чтобы помочь другим людям, интересующимся старыми книгами, а также чтобы попрактиковаться в редактировании видео и аудио. Я слушаю аудиокниги с художественной литературой почти каждый день. Мой дом наполнен художественными книгами, видео, фильмами и анимацией.
В каждой комнате моей квартиры есть художественные книги. И все же у меня нет желания сочинять фантастику. Это даже не приходит мне в голову. Я пишу каждый день. Но я пытаюсь рассказать честные истины, честные чувства, я не пытаюсь выдать свои наблюдения за вымысел. Я не пытаюсь втиснуть реальную жизнь со всеми ее неувязками и сюжетными дырами в опрятный мир художественной литературы, коротких и длинных рассказов, повестей и романов. Я живу в такое время и в таком месте, где у меня есть относительная свобода просто открыто говорить то, что я думаю и что, по моему мнению, следует делать. Мне не нужно прятать свои мысли на воображаемых островах вроде Лилпута или в далекой-далекой галактике.
Мне не нужно уклоняться от цензуры с помощью вымысла. Итак. Я, любитель фантастики прошлого, не думаю о нынешней фантастике. Я понятия не имею, кто пишет нынешнюю фантастику. Я сидел в школьном кафетерии с молодой студенткой колледжа и разговаривал о старых книгах и классической литературе, когда она перешла к некоторым из своих нынешних фаворитов. Я никогда не слышал ни об одном из них, и мне было неинтересно узнавать, кто они такие. У меня есть гора классики прошлых лет, которую я до сих пор не прочитал. Когда я хочу узнать о современном обществе, я обращаюсь к новостям и комментариям в Интернете о том, как обстоят дела. Меня не интересует беллетризованная версия того, что находится прямо передо мной. Я всегда считал, что романная форма письма – это отличный способ привести все в порядок, чтобы придать смысл какому-то аспекту жизни. Итак, я вспоминаю некоторые моменты из своего дневника, который веду уже почти 50 лет.
Около 8 лет назад я работал преподавателем в колледже на полставки. Я хотел не пить и не курить и сосредоточиться на своем предмете. Я начал набирать трехлетний отрезок своего дневника, когда встречался с Эми Файнголд. В течение 5 месяцев я просматривал записи, сделанные от руки. Я печатала и добавляла фотографии и описания. Когда в дневнике говорилось о пребывании на Гарвардской площади, я добавлял фотографии площади 1970-х годов, когда мы с Эми были там. Но я обнаружил, что чувствую тревогу и боль, которые были в отношениях с той девушкой. За 5 месяцев работы над книгой у меня получилась 250-страничная рукопись. В ночь, когда я закончил работу, мне захотелось выпить, покурить и познакомиться с новой женщиной.
Я отправился в ночной клуб Vincent’s и познакомился с женщиной. Я разместил 250 страниц, которые написал, на Blogger. Вскоре после этого мой аккаунт на YouTube был аннулирован из-за нарушения авторских прав на музыку. Мой аккаунт в Blogger также был аннулирован, а 250 страниц исчезли. Примерно в то же время компьютер, на котором я набирал 250-страничную работу, умер, а вместе с ним и рукопись. Такова жизнь. У меня осталась распечатанная копия. Это почти как роман. Так что моя история художественной литературы сводится к дневнику с применением художественных приемов. В следующий раз мне стоит попробовать поместить свои работы в таблички из обожженной глины, как те, которым 6000 лет, из древнего Шумера. Глиняные таблички кажутся неразрушимыми. Я подумал о том, чтобы купить камнедробилку и выложить из камня несколько стихотворений или рассказов. Думаю, я также мог бы научиться сохранять свои работы на USB-накопителе. Что бы я ни делал, я не могу представить себя планирующим какие-либо художественные произведения. Почему бы просто не рассказать правду?
xenagoguevicene 